Тот вечер
Лика – обнажённая, разгорячённая – спустилась со сцены и направилась в глубину зала.
Продолжавшая струиться со всех сторон энергия накатывала плотными волнами, кружила голову, опьяняла… И сначала Лика даже не поняла, что происходит.
Идти в зал было глупо.
Опасно и глупо.
Её окружала толпа возбуждённых мужчин. Если что-то пойдёт не так и инстинкты возьмут верх, охранники ничем не смогут помочь. Но Лика уверенно пробиралась между столиками, двигаясь сквозь сигаретный дым и полумрак в каком-то непонятном направлении.
Что я делаю? – внезапно подумала она, попыталась остановиться и с ужасом поняла, что тело её не слушается. – Что за чертовщина?!
Она сделала новую попытку обуздать собственное тело, и снова не смогла это сделать.
Но… так же не бывает?
Не бывает.
Это невозможно.
Получить контроль над телом ведьмы возможно только в одном случае – если она…
Нет, нет, нет!
Паника затопила разум Лики, лишая способности думать.
А её тело, двигаясь всё так же непринуждённо и соблазнительно, направлялось теперь уже в сторону одного конкретного столика. Того самого, за которым во время выступления Лика заметила отблески знакомой ауры.
Совсем ещё молодой мужчина поднялся со своего места. Светловолосый, голубоглазый, стройный, высокий – на целую голову выше Лики. Он традиционно, как и полагалось хранителю, был одет во всё черное, и этот цвет безумно ему шёл. Они были знакомы несколько лет и почти дружили.
Почти.
Лика не верила в дружбу между мужчиной и женщиной.
Она прекрасно понимала, что юный хранитель хочет другого. Но их разделяла огромная разница в возрасте, его служба, её нынешнее положение… И всё же слишком часто в последние месяцы Лике хотелось наплевать на всё, и позволить себе снова ожить в объятиях парня, который не скрывал своих намерений.
– Константин, – услышала Лика собственный голос и почувствовала, как губы растягиваются в улыбке. – Какая приятная неожиданность! Я очень рада, что ты решил меня навестить в такоевремя. А ты? Скажи, ты рад меня видеть?
Костя пожал плечами и ничего не ответил, мужественно пытаясь смотреть Лике только в глаза.
На миг ей стало его даже жаль – милый, романтичный мальчишка – а потом она поняла, что, видимо, жалеть надо в первую очередь себя.
– Садись, мой мальчик, так нам будет удобнее, – бархатным голосом сказал кто-то, управлявший телом Лики, и Костя растерянно моргнул.
Руки Лики легли на его грудь, нажали, заставляя опуститься на стул, и он подчинился. В его глазах горел невысказанный вопрос, но он явно понимал, к чему всё идёт, и не собирался протестовать против внезапной инициативы, проявленной ведьмой-стриптизёршей.
Лика тоже всё прекрасно понимала.
К горлу подкатила тошнота.
Пусть всё будет сном,– мысленно взмолилась Лика. – Создатель, сделай так, что это мне просто снится, прошу!
Четыре месяца назад
– Мне это снится? – с неловким смешком сказала Лиза, окидывая взглядом старинный деревенский дом, утопающий в зелени плодовых деревьев.
Давным давно, когда Лиза была совсем маленькой, она часто мечтала о большой семье. Или не о большой, но о всё-таки семье. Чтобы был хоть кто-то, кроме мамы, вечно пропадавшей на работе. Иногда Лиза мечтала о папе, но чаще – о бабушке и дедушке. В её фантазиях бабушка и дедушка жили где-то за городом, в точной копии дома, перед которым она сейчас стояла.
Совпало почти всё до мелочей: и невысокий забор, и особый оттенок кирпичной кладки, и причудливые изгибы протоптанной вокруг дома дорожки, и расположение деревьев. Даже цветник, разбитый под окнами, казался смутно знакомым. Отличались только размеры – тот дом, созданный воображением, был значительно выше и больше.
– Почему снится? – немного ворчливо спросил за её спиной Геннадий. – Не нравится, что ли? Не по городскому?
Лиза обеспокоено повернулась к опекуну. Тот всё ещё стоял у своей старенькой Газели, на которой они приехали из города, хмурился и не смотрел на Лизу.
– Нет, нет, наоборот! – горячо сказала она. – Очень нравится, дядя Гена!
– Ну раз нравится, – смягчился опекун, запирая водительскую дверь ключом, – то пойдём в дом. Я уезжал когда, мать что-то на кухне затевала. Хотела тебя повкуснее накормить с дороги.
Лиза кивнула и шагнула к входной двери.
– А вещи? – спохватилась она и остановилась.
– Занесу потом. Иди. С братьями познакомишься. Ждут.
Лиза глубоко вздохнула и сжала кулаки.
Братья.
Она знала, что станет не единственной подопечной для Геннадия и Галины. Они рассказали об этом при первой встрече на территории детского дома. Тогда они вообще очень много говорили, рассказывая о себе и о своей жизни. Их родной сын давно уже вырос и уехал из отчего дома, а они не могли смириться с опустевшим гнездом. Год назад супруги взяли под опеку двух осиротевших мальчишек, успели привыкнуть к ним, и Лиза понимала: от того, сможет ли она найти общий язык со младшими обитателями этого уютного дома, зависело многое.
Лиза поднялась по рассохшимся деревянным ступенькам на крыльцо, потянула на себя дверь – петли скрипнули едва слышно, но знакомо – перешагнула порог прихожей. И поняла, что её действительно ждали.
Геннадий прошёл вперёд, быстро скинул с ног уличную обувь и встал рядом с женой.
– Ну, давай знакомиться, дочка, – размеренно заговорила Галина, вытирая руки о ярко-красный фартук. – Меня и отца ты уже знаешь, а это, – она повернулась и вытянула из-за своей широкой спины мальчика лет двенадцати на вид, – Владик, наш младший сыночек.
Лиза невольно улыбнулась, глядя на мальчика. Худенький, загорелый, подвижный, с вихрами густых чёрных волос и серо-зелёными глазами – он казался похожим на котёнка-переростка, готового в любой момент погнаться за привязанным к нитке фантиком или пролетевшей мимо птицей. Уже не милый пушистый комочек, которого хочется гладить и носить на руках, но пока и не взрослый сильный кот, который гуляет сам по себе.
А потом Лиза посмотрела на Геннадия и его жену, и подумала, что, пожалуй, Владик похож и на них. Та же смуглая кожа, те же тёмные волосы – правда, уже начинающие седеть у обоих – и серые глаза. Конечно, оба опекуна давно утратили тонкость и лёгкость, свойственную юности, но в их возрасте это неудивительно.
Мальчик нетерпеливо переступил с ноги на ногу, с любопытством глядя на Лизу.
– Привет, Владик, – сказала она.
– Привет, – ответил мальчик.
– Стас, иди сюда! – зычно крикнул Геннадий в сторону одной из дверей.
– Иду, отец, – раздался спокойный голос.
Через секунду в прихожей появился его обладатель – высокий, крепкий, симпатичный парень с точно такими же чёрными кудрями, как и у его младшего брата – и внезапно сердце Лизы застучало чуть быстрее, чем положено.
– Это Стас, наш старший сыночек,– сказала Галина и ласково погладила его по плечу. – Вы с ним почти ровесники, дочка.
Дочка.
Это обращение вдруг показалось Лизе странным. Неискренним.
Рядом со смуглыми, темноволосыми опекунами и их приёмными сыновьями Лиза чувствовала себя совсем чужой. Светлые волосы, бледная кожа, слабые руки и ноги – неправильный, лишний элемент, не вписывающийся в картину.
Стас хмуро посмотрел на Лизу и прищурился. Перевёл взгляд на Владика, снова на Лизу, и потряс головой.
– Что-то не так? – спросила Лиза.
– Всё так, – быстро ответил он. – Я Стас.
– Я поняла. Лиза.
Стас растянул губы в улыбке:
– Добро пожаловать, Лиза.
– Ой, ну что же мы тут стоим, я же стол накрыла! – всполошилась Галина. – Пойдёмте, пойдёмте, сейчас посидим, поедим, познакомимся!
Все четверо дружно направились на кухню, а Лиза задержалась в прихожей. Несколько раз моргнула.
Не плакать. Нельзя плакать!
Да, пока она чужая, но это временно.
Нужно немного потерпеть, привыкнуть, и всё будет хорошо.
Обязательно будет.